Может быть, началась она, когда учеником слесаря поступил Александр Федотов в Андреевский трамвайный парк после непродолжительной учебы в Сухаревском городском училище и на вечернем отделении Строгановского художественного? А может быть, на баррикадах Москвы, когда вместе с красногвардейцами Городского района бился за власть Советов? В рядах Красной Армии?
В Минске зашел как-то Александр в цирк Ефимова. Познакомился с джигитами Али-Бек. В свой бенефис Али-Бек задумал провести конкурс джигитов, а людей было маловато. Предложили и ему участвовать в состязании. Молодой командир на армейском манеже и лозу рубил, и препятствия преодолевал, и легко прыгал на скакуне через горящие херделя*. И вот улицы запестрели афишами: «Цирк Ефимова. Сезон 1924 года. Конкурс джигитов. Адский прыжок таинственного всадника в огненное кольцо». Цирк ломился от зрителей.
Но аплодисментами — первыми в жизни — насладиться Александру не удалось. Он услышал грозный голос дивизионного комиссара, требовавшего показать таинственного всадника.
Александр, как мальчишка, спрятался в гардеробной. Словно не скакал с обнаженным клинком на деникинцев, не рубился с белоказаками, не бежал из белогвардейского плена.
— Федотов! Выходите! Коня вашего узнал. На него-то маску не наденешь.
Дебютант подчинился.
— Немедленно в полк! — приказал комиссар. — Завтра в двенадцать ноль-ноль — ко мне!
Разговор с комиссаром был неприятным. Комиссар убежден, что положение красного командира несовместимо с артистической деятельностью.
Снова потекли напряженные армейские будни. Забот стало больше. Федотова назначили помощником командира полка по строевой части, избрали депутатом Минского городского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, председателем конноспортивного комитета дивизии. Ну и конечно, ни одно стрелковое или конное состязание не обходилось без него. Неизменно завоевывал Александр первые призы.
Шел 1926 год. Минуло девять армейских лет, и Федотов был уволен в запас.
С нехитрыми пожитками Александр Николаевич приехал в родную Москву. Встреча с бывшим комбригом изменила планы. Поезд увез Александра Федотова в Оренбург. Там он создавал организации Осоавиахима, преподавал военное дело в медицинском и педагогическом институтах, в индустриальном техникуме, обучал комсостав гарнизона пулеметно-стрелковому делу. Щедро передавал он людям свои методы, основанные на знании техники и тончайших баллистических расчетах. Принимал Александр участие и в показательных физкультурных выступлениях на брусьях и турнике.
Только шапито теперь обходил стороной. Да и недобрая слава шла о цирке Лагодас. Но однажды из этого цирка прислали за Федотовым. Пригласили работать, так как надеялись, что выступления снайпера привлекут публику. Весь коллектив артистов просил его, и Александр согласился.
Кроме технических упражнений, в номере было несколько эффектных рекламных трюков. Выстрелом он сносил яблоко с головы, отбивал половину папиросы, зажатую в зубах смельчака.
Эти выступления принесли успех и Александру Федотову и всему коллективу. Но триумф был недолгим. В газете «Красная звезда» резко осудили инструктора Осоавиахима, который начал паясничать в цирке. И тогда Александр сделал окончательный выбор, навсегда перешагнув барьер манежа. Ему шел двадцать шестой год.
Цирк стал его домом.
С товарищами-спортсменами Иваном Судаковым, Александром Мячиным, Сергеем Шпагиным под руководством Ивана Шпякина Федотов начал создавать номер — воздушный полет. Однако Александр недолго летал под куполом. Работа на трапеции мешала снайперским выступлениям: пальцы утрачивали необходимую чувствительность. Пришлось уйти из труппы.
И вот как-то, когда Александр рылся в любимых книгах, под руку ему попало сочинение о снайперах в первой мировой войне. Возникла идея нового номера. Энергично принялся Александр Николаевич за ее осуществление. Сам был сценаристом, режиссером, костюмером, бутафором, художником и, конечно, исполнителем, вместе с женой и бессменной помощницей Елизаветой Павловной Сержантовой.
К XV годовщине Октября тематический оборонный номер «Снайпер» был готов. Высокий художественно-технический уровень этой пропагандистской пантомимы принес заслуженный успех. Она была высоко оценена выдающимися военными деятелями маршалами Советского Союза К. Е. Ворошиловым и С. М. Буденным.
Начались непрерывные гастроли в цирках и воинских частях. Несмотря на огромный успех, Александр снова ищет, придумывает, совершенствует новый номер.
Узнав о сконструированном французским инженером Депрэ аттракционе — автомобиль в воздухе делал в Зимнем цирке две «мертвые петли», — Федотов принялся за работу и в 1935 году дебютировал с Василием Юркиным в механическом аттракционе «Гонки торпед в воздухе». С четырнадцатиметровой высоты торпеды устремлялись вниз, перегоняли одна другую и даже исполняли «мертвую петлю». Артисты проявляли исключительную выносливость, но не было в номере простора фантазии. Поэтому через три года Александр оставил аттракцион: был убежден, что в цирке должен торжествовать человек, а не механика.
Он уже вынашивал новый замысел, когда получил неожиданное предложение. Оно застало Федотова врасплох, в минуты перед выходом на манеж, когда артист мысленно был уже там — среди бутафорских пней, бугров и оврагов — поражал меткими выстрелами вражеских солдат, кавалерию, самолеты...
— Александр Николаевич! — обратился к Федотову управляющий цирками Данкман. — Вы зверей очень боитесь?
— А что случилось, Александр Морисович?
— Еще ничего, но может случиться. Хотим предложить вам группу леопардов.
— Давайте! Попробуем. Не я первый, не я последний.
И побежал в манеж.
Был ли этот ответ бравадой? Нет! Не в его характере.
Веяние времени? Да!
*Хердель — специальное препятствие из лозы.
Вперед =>
